Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Попрощался с бабой-ягою и поехал дальше: едет день, другой и третий и подъезжает к первому перевозу. Перевозчики на другой стороне спят. «Что делать? – думает Иван-царевич. – Если крикну – навек оглушу, если свистну – перевоз потоплю». Свистнул он вполсвиста; перевозчики тотчас вскочили и переправили его через реку. «Что вам за работу, братцы?» – «Подавай правую руку». – «Ну, рука мне самому надобна!» Махнул царевич мечом направо-налево, перебил всех перевозчиков, сел на коня и поскакал. На двух других перевозах точно так же отделался. Подъезжает к тридесятому государству, на рубеже дикий человек стоит – ростом с лесом ровен, толщиной словно копна большая, в руках держит коренастый дуб. Говорит великан Ивану-царевичу: «Куда, червяк, едешь?» – «Еду я в тридесятое царство, хочу повидать красную де́вицу, у которой с рук и с ног целющая вода льется». – «Куда тебе, коротышке! Я сто лет стерегу ее царство; не тебе чета – приезжали сюда сильномогучие богатыри, да и те пали от моей крепкой руки; а ты что? Как есть червяк!»
Видит царевич, что не сладить ему с великаном, и повернул в сторону; шел-шел и очутился в дремучем лесу. В лесу стоит избушка, а в избушке стародревняя старуха сидит; увидала доброго мо́лодца и говорит: «Здравствуй, Иван-царевич! Зачем тебя бог занес?» Он рассказал ей все без утайки; старуха дала ему зелье волшебное да клубочек. «Ступай, – говорит, – в чистое поле, разведи костер и брось в огонь это зелье; да смотри, сам за ветром стань. От этого зелья волшебного уснет великан крепким сном; ты сруби ему голову, покати клубочек и поезжай за ним следом. Клубочек доведет тебя до тех самых мест, где царствует красная де́вица; живет она в большом золотом дворце и часто выезжает с своим войском в зеленые луга тешиться: девять дней гуляет, да потом девять дней богатырским сном спит». Иван-царевич поблагодарил старуху и поехал в чистое поле; в чистом поле развел костер и бросил в огонь волшебное зелье. Буйным ветром потянуло дым в ту сторону, где стоял настороже дикий человек; замутилось у него в очах, лег он на сырую землю и крепко-крепко заснул. Иван-царевич отрубил ему голову, покатил клубочек и пустился дальше.
Ехал-ехал – вон уж золотой дворец виднеется; свернул с дороги, коня на траву пустил, а сам в кусты залез. Только успел спрятаться, от золотого дворца пыль столбом подымается: выезжает красная де́вица с своим войском в зеленые луга тешиться. Смотрит царевич – все войско из одних девиц набрано: та хороша, а та еще лучше! А всех краше, ненагляднее сама царица. Девять дней она в зеленых лугах гуляла, а царевич глаз с нее не сводил и все не мог насмотреться. На десятый день идет он в золотой дворец: на пуховой на постели лежит красная де́вица, богатырским сном почивает – с рук и с ног целющая вода точится; вместе с нею спит и ее войско верное. Иван-царевич набрал два пузырька целющей воды; молодецкое сердце не выдержало – смял он де́вичью красу, вышел из дворца, сел на своего доброго коня и поскакал домой.
Девять суток спала красная де́вица, а как пробудилась – страшно разгневалась, ногами затопала и зычным голосом крикнула: «Какой негодяй здесь был? Мой квас пил, ничем не покрыл». Вскочила на свою быстролетную кобылицу и ударилась в погоню за Иваном-царевичем: кобылица бежит, земля дрожит! Догнала доброго мо́лодца, ударила мечом и прямо в грудь угодила. Упал царевич на сырую землю; ясные очи закрываются, алая кровь запекается. Глянула на него красная де́вица, и взяла ее жалость великая: другого такого красавца во всем свете поискать! Приложила к его ране свою руку белую, омочила целющей водой – и вдруг рана заживилася, и встал Иван-царевич здрав-невредим. «Возьмешь меня замуж за себя?» – «Возьму, красная де́вица!» – «Ну, поезжай домой да жди меня через три года».
Иван-царевич простился со своей нареченной невестою и стал путь продолжать. Подъезжает к своему царству, а старшие братья везде караулы поставили, чтоб его до отца не допустить. Караулы тотчас дали знать, что Иван-царевич едет; старшие братья встретили его на дороге, напоили допьяна, отняли пузырьки с целющей водою, а его самого в пропасть бросили. Очутился Иван-царевич на том свете…
Как Иван Запечный за живой водой ходил
Бывало-живало – в некотором царстве, в некотором государстве, у царя Ефимьяна было три сына: первый сын – Павел, второй сын – Федор и третий сын – Иван Запечный. Царь Ефимьян стал стариться и, собрав свою силу, спросил: «Кто бы съездил за молодою и живою водою? Я бы тому добро сделал». И удумали ба́ра: «Опрично твоего сына, Павла-царевича, некому ехать». Царь дает ему тысячу рублей и своего доброго коня. Павел-царевич садится на того доброго коня и стежит; немало времени ехал, попал на росстань – на росстани стоит дуб, на дубу подписано: вправо ехать – мертвому быть, а влево ехать – к Ирине мягкой перине попадешь, спать мягко и хлебать кисель! Ирина мягкая перина встречает Павла-царевича: «Поди-тко ты, Павел-царевич, разболокайся и разувайся, клади свое цветное платье – хоть тысяча рублей или две будь, ничто твое не утеряется!» Напоила-накормила, на пуховик спать повалила: «Ложись к стенке, а я лягу на крайчик!» Она его под середку подхватила, пришибла им пол, и улетел он в погреб, а погреб тридцать сажо́н глубины; бросила к нему кудельки: «Когда научишься прясть, в ту пору дам тебе есть!»
Царь Ефимьян не мог своего сына дождаться и стал собирать опять свою силу; спрашивает: «Кто бы съездил по живую и моло́дую воду? Я бы тому добро сделал». Думали-подумали ба́ра и возговорили: «Опрично твоего сына, Федора-царевича, некому ехать». Царь Ефимьян дает ему две тысячи рублей и своего